Иона Потапов на Поэмбуке
Чехов всегда со мной! А познакомилась с Антоном Павловичем я, конечно же, в детстве. В каждый свой день рождения я с особым трепетом собиралась в школу: казалось, что непременно сегодня произойдёт со мной какое-то чудо. Привычно утрамбованный портфель стоит уже у двери, а я, запивая чаем проглоченный второпях бутерброд с маслом, мысленно направляюсь к платяному шкафу, как вдруг информация по радио заставляет меня замереть: «Сегодня, двадцать девятого января, родился знаменитый писатель Антон Павлович Чехов». «Ого! Это кто ж, интересно, со мной в один день?» Вечером моё любопытство удовлетворил найденный в домашней библиотеке томик «А.П. Чехов. Рассказы». Не помню, в каком я училась классе, когда впервые отметила свой день рождения вместе с чеховским. Но двадцать девятого января до сих пор непроизвольно жду, что где-то вспомнят о знаменитом классике. И такое происходит. Каждый год! И по телевизору ролик покажут, и в интернет-новостях напишут, и даже на Поэмбуке статьи выкладывают. И всё о Чехове в день его рождения.
Чехов всегда со мной! Эта мысль пошла дальше совпадения дней появления на свет. Вот откроешь любой рассказ Антона Павловича, один, другой, третий... Прочтёшь и воскликнешь: «Я же точно такую ситуацию вчера у здания администрации наблюдала!.. Ведь похожая история у моего дяди была... А этот образ ну прям с нашего декана списан!..» Чехов всегда со мной! С нами! Потому что в своём творчестве он обращался к человеку, его внутреннему миру, сильным сторонам и слабостям, и такой писатель будет актуален в любое время, пока существует человек.
Помню, в университете один преподаватель потратил несколько недель на освещение темы современного общения человека с человеком. Каждому студенту предлагалось выступить с докладом, а лучшие работы подлежали
публикации. Я тогда обратилась именно к Антону Павловичу, ведь, на мой взгляд, его рассказ «Тоска» - это вся горькая правда о сегодняшних людях, ставших равнодушными к чужим бедам, о людях, которые разучились чувствовать, слушать и слышать друг друга. Статью я аргументировала
реальными историями, которые мне доводилось наблюдать. Я показала, как чеховский сюжет девятнадцатого века живёт в веке двадцать первом. Студенческие годы остались позади, но я с сожалением отмечаю, что жизнь продолжает демонстрировать различные интерпретации сценария классической «Тоски». Вот забрела я на Поэмбук. И здесь разглядела следы присутствия этого тяжёлого произведения, которое, кстати, высоко оценил Лев Толстой и даже включил его в личный список лучших чеховских рассказов.
Сейчас собираюсь с мыслями, чтобы продолжать, и меня вдруг охватывает страх, что в моих словах не увидят того, что я в них реально вкладываю, а углядят нечто иное, диаметрально противоположное. Так на этом сайте обычно и бывает. Как-то я на своей дневниковой территории, разбирая спор о сетературной поэзии, употребила в доказательных целях ставшее крылатым выражение «подковать блоху». Прилетает комментарий от пользователя, что Лесков свою повесть писал не о блохе, а о ружьях, которые нельзя чистить кирпичом. Ну кто спорит? Может, и о ружьях? Но неужели этот пользователь по контексту моей записи не видит, что я не рассматриваю идейные аспекты «Левши». А если он большой поклонник истории о тульском мастере и просто хочет пообщаться, то, думаю, в диалог ему стоило бы войти с другим приветствием. Но мы же на Поэмбуке живём по законам чеховской драматургии: «второй план» и «подводные течения» — наше всё. Как часто мы говорим дежурные: «Всего Вам доброго! Мне Вас жаль». А каков подтекст этих слов? А? Как и герои пьес Антона Павловича, мы не слышим друг друга, ведём диалог, полилог, но, несмотря на графическое разграничение реплик, существуем сами по себе в своих комментариях. Поэтому считаю необходимым заранее оговорить, что в данном эссе я не собираюсь рассматривать литературный процесс сайта в целом или выступать с критикой местных идейных конфликтов. Я всего лишь хочу показать кусочек одной никчёмной жизни, приоткрыть завесу на страницу маленького такого скромного человечка... ...Ионы Потапова, который имел счастье зарегистрироваться на Поэмбуке.
Как мы знаем, герой чеховской «Тоски» - извозчик Иона Потапов. У него случилось большое несчастье — умер сын. Извозчик выходит на работу с надеждой найти собеседника, которому можно было бы излить душу.
Ну теперь перейдём к нашему, сайтовскому, Ионе. Не хочется наделять его такими предлагаемыми обстоятельствами, как в оригинале. Пусть будет у него другая напасть - его предал близкий человек. Всё-таки как бы больно жизнь не била, но пока никто не умер, есть вероятность счастливого разрешения проблем. Наш Иона любил с юности баловаться сочинением произведений малой формы, а после пережитого предательства стал активно писать на эту тему и размещать свои творения на сайте. Компенсаторную функцию искусства никто не отменял, поэтому ничего унизительного для литературы нет, если кто-то захотел с помощью буковок развернуть свою душу. Историей доказано, что великие творения произошли от сильных чувств. Обратим внимание, что чеховский Иона не замыкается в своём горе, он не проводит время в слезах у могилы сына и не заглушает свою боль неимоверным количеством самогона, а идёт к людям, занимается делом. И наш Иона не хочет ограничиваться рамками своей страницы. Кто его проблему тут заметит? Он также идёт к людям, на общественную площадку: он подаёт работу в конкурс в надежде, что из тысячи найдётся хоть один сочувствующий и понимающий пользователь.
- Куда прёшь, леший! - на первых же порах слышит Иона возгласы из тёмной, движущейся взад и вперёд массы. - Куда черти несут? Пррава держи!
Знакомы претензии недоумевающих читателей? Как это вообще прошло модерацию? Кто допустил эту графомань в конкурс? Зачем об этом писать?
- Ты ездить не умеешь! Права держи! - сердится военный.
А такое пережил кто-нибудь? Да это не литература вообще! Автору текст править и править! Уровень школьного сочинения!
Иона ёрзает на козлах, как на иголках, тыкает в сторону локтями и водит глазами, как угорелый, словно не понимает, где он и зачем здесь.
Вот-вот в такое состояние впадает наш Иона от написанных комментариев под его конкурсной работой. Он впервые узнал о себе много нового и неожиданного. Так его ещё морально ни в одном общественном месте не уничтожали, как здесь. Творческая интеллигенция, блин. У Ионы и диплом филолога есть, и благодарственные грамоты с места работы. А, оказывается, у него язык беднее, чем у пятиклассника, а проблемы с грамматикой и пунктуацией поставили клеймо на его репутации. По тону набежавших критиков Иона уже и сам в себе сомневается, а не купил ли он случайно диплом, а грамоты, может, писаны другому лицу, а ему по ошибке выданы.
Вы думаете, я пытаюсь вызвать жалость к герою? Нисколько! Человек должен уметь отвечать за свои поступки и учитывать все последствия, которые могут спровоцировать его действия. Если ты идёшь работать, ты должен понимать, какая на самом деле опасная профессия— извозчик, он несёт ответственность за жизнь и здоровье своих пассажиров и встречающихся на пути пешеходов. А если ты плохо себя чувствуешь, то лучше оставайся дома и не подвергай общество опасности. Ну раз вышел, то включайся в процесс, тем более деньги за это получаешь. Правильно ведь? И у нас на сайте как часто мы слышим непоколебимые в своей справедливости истины: «Раз такой ранимый, тогда лучше не ходи в конкурсы! Хотите, чтобы вам только пели дифирамбы, сидите на своей странице! Ну раз уже появились на общественной площадке, то будьте любезны выслушать любую критику! Никто вас здесь по головке гладить не будет! Читатель время своё личное потратил, пришёл эстетическое удовольствие от литературы получить, а тут сплошные графоманские тексты».
Подсластим немного сюжет и добавим к стае налетевшего воронья критиков одного благосклонного читателя.
- Какие все подлецы! - острит военный. - Так и норовят столкнуться с тобой или под лошадь попасть. Это они сговорились.
Иона наш как будто воскрес от поддержки неравнодушного пользователя и в чистосердечном порыве пишет ему длинный комментарий-исповедь, порой раскрывая в нём сугубо личные подробности, о которых тактичнее было бы умолчать.
- Поезжай, поезжай... - говорит седок. - Этак мы и до завтра не доедем. Подгони-ка!... Несколько раз потом оглядывается он на седока, но тот закрыл глаза и, видимо, не расположен слушать.
"Пользователь такой-то считает Ваш комментарий классным", - вот и всё, общение на этом завершилось. А что Иона хотел? Люди не просто же покататься извозчика ищут. Они все спешат по важным делам, у всех свои проблемы. Никто и не обязан облагораживать кого-то повышенным вниманием и в ущерб собственным интересам выслушивать слезливый бред. Однако «У всех у нас достаточно сил, чтобы выносить чужие несчастья», - давно заметил милый человеконенавистник Ларошфуко.
Наш Иона уже решил, пора удаляться, то есть удалить свою страницу... Но в одиночестве переживать беду как-то тяжело. «Как молодому хотелось пить, так ему хочется говорить», - именно так: читателю хочется выражать претензии к качеству подсунутого текста в той же степени, в какой Ионе хочется этот текст создавать.
Слушатель должен охать, вздыхать, причитать... А с бабами говорить ещё лучше. Те хоть и дуры, но ревут от двух слов.
Нажав «нет» на вопрос «вы действительно хотите удалить страницу», Иона возвращается к людям, авось и найдётся кто-либо, готовый проникнуться его проблемой.
А тем временем под конкурным стихом нашего героя отметились уже трое. Трое весёлых молодых людей.
Господа, я решительно не могу дальше так ехать! Когда он нас довезёт? …горбач бранится до тех пор, пока не давится вычурным, шестиэтажным ругательством и не разражается кашлем.
О-о-о! Целый клан пришёл громить никчёмное творение Ионы, у членов этого клана свои разговорчики «о какой-то Надежде Петровне», только им понятные анекдоты типа как «вдвоём с Васькой четыре бутылки коньяку выпили». Но Иона уже иначе реагирует на замечания в свой адрес:
Он слышит обращённую к нему ругань, видит людей, и чувство одиночества начинает мало-помалу отлегать от груди.
Вот на этом месте Иона уже действительно вызывает жалость. Это как же ему морально тяжело, что он негатив окружающих воспринимает как знак внимания к своей персоне? Несчастному уже не важно как, не важно кто, но лишь бы хоть кто-нибудь заговорил с ним. Он уже признаёт свою писательскую ничтожность, раздаёт комплименты и слова благодарности всему составу клана за дельные советы, только бы ему дали выговориться.
И Иона оборачивается, чтобы рассказать, как умер его сын, но тут горбач легко вздыхает и заявляет что, слава богу, они, наконец, приехали. Получив двугривенный, Иона долго глядит вслед гулякам, исчезающим в тёмном подъезде. Опять он одинок, и опять наступает для него тишина...
Да, весёлые молодые люди уже достаточно поразвлеклись в обществе дурачка, дальше им становится скучно, есть у них игры и поинтереснее.
Иона вновь остаётся в одиночестве. Тут и конкурс завершился, поэтому ожидать отклики о выставленной работе бесполезно.
Утихшая ненадолго тоска появляется вновь и распирает грудь ещё с большей силой. Глаза Ионы тревожно и мученически бегают по толпам, снующим по обе стороны улицы: не найдётся ли из этих тысяч людей хоть один, который выслушал бы его? Но толпы бегут, не замечая ни его, ни тоски... Тоска громадная, не знающая границ. Лопни грудь Ионы и вылейся из неё тоска, так она бы, кажется, весь свет залила, но, тем не менее, её не видно. Она сумела поместиться в такую ничтожную скорлупу, что её не увидишь днём с огнём...
Иона обращаться к людям считает уже делом бесполезным. У Чехова рассказ заканчивается трагически: извозчик идёт в конюшню лошадь поглядеть, и нереализованные им в попытках завязать общение с людьми мысли облачаются в слова, которые адресуются животному.
Лошадёнка жуёт, слушает и дышит на руки своего хозяина... Иона увлекается и рассказывает ей всё...
На первый взгляд финал — это апофеоз людского равнодушия, соль трагизма проблемы общения: животное ставится выше человека. Но я вижу не только это. Из содержания рассказа можно предположить, что Иона Потапов в первый раз столкнулся с острой необходимостью выговориться, излить душу другому человеку. Речевая характеристика извозчика презентует его как малограмотного. Так вот вопрос: «Склонен ли такой человек к рефлексии?» Я думаю, Иона пока ещё не готов к этому, уровень его духовного развития способен породить пока всего лишь разговор с лошадью. Но пережитые беды нас либо уничтожают, либо озлобляют, либо делают сильнее, то бишь совершенствуют. И именно идею личного самосовершенствования я вижу в чеховском финале. Какие бы трудности ни выпадали на долю человека, справедливости ради надо заметить, что никто ему ни в чём не обязан помогать. Более того, расчёт только на себя избавляет от мук обманутых ожиданий. Итак, вывод очевиден: человек должен улучшать себя. Раскрытие своих возможностей, укрепление внутренней энергетики, приобщение к гармонии я-мир, умение произвести анализ выпавших испытаний и разобраться, для чего тебе это дано, найти резервы для преодоления препятствий и удовлетворения своих потребностей, формирование иммунитета к трудностям, - вот составляющие процесса самосовершенствования. Чехов оставляет героя в одиночестве. Однако пока Потапов не может подняться выше разговора с лошадью. На этом рассказ завершается. Но не исключено, что под утро чеховский Иона станет совсем другим человеком, хочется верить, как личность вырастет наподобие сайтовскому Ионе, который после прохождения через мясорубку конкурсной площадки стал духом посильнее и менее уязвимым.
Но порой так надоедает привычка относиться ко всему философски. И жаждешь увидеть чудо! Хочешь проливать слёзы умиления над благородными людскими поступками, хочешь наслаждаться нравственной красотой человека, того самого человека, каким он должен быть по задумке Творца. Чудеса бывают! Они происходят, когда кто-то просто оказался чуточку добрее, немного терпимее и милосерднее, вовремя нашёл тёплые слова и подставил дружеское плечо, стал выше обыденной пошлости и тем самым подарил себе подобному новую жизнь. Это так просто — совершить обыкновенное чудо.
